Тода вытащил небольшое зеркало из полированной бронзовой пластины. И ящик с кучей разнообразных коробочек, кисточек и вообще непонятных предметов.

И печально вздохнул – очень уж ему не хотелось никого учить. Но деваться некуда…

Так началась учеба Кассиуса нелегкому искусству. Через несколько дней юноша вообще переехал из таверны в одну из палаток, к артистам. Представления они давали по вечерам, где Кассиус изображал охранника. Очень успешно, кстати. Достаточно было блеснуть золотом из глаз и даже самые наглые и пьяные, пытавшиеся сорвать выступление или пристававшие к танцовщице, убегали со скоростью ветра. Простой люд, любовавшийся выступлениями, очень боялся магов. Да и репутация у чародеев, надо сказать, соответствовала. Чем Кассиус без зазрения совести пользовался.

По утрам юноша тренировался. Первое время обитатели палаточного городка, прячась от прямого взгляда чародея, исподтишка наблюдали за его упражнениями с круглыми глазами. Впрочем, не слишком долго. Немного попривыкнув, тоже занялись собственными тренировками. Все-таки половина успеха выступлений основывалась на ловкости и силе самих артистов, так что бездельничать было некогда. По утрам тренировались практически все, от мала до велика. Кто-то танцевал с обручами, кто-то жонглировал ножами или тренировался ходить по канату, разучивал новые акробатические движения, дрессировал специально прирученных животных или репетировал новую роль… Бездельников среди артистов не оказалось.

Днем Кассиус, как правило, занимался с Тодой. Учился гримироваться, разучивал несложные роли и пытался их исполнять. А обитатели помирали со смеху, глядя на неопытные действия юноши. А чуть попозже, окончательно привыкнув к чародею, Тода осмелел и уже общался с ним как с равным.

– Вот это что? Старуха никогда не махнет так рукой! Она скрючена, у нее болит спина. Она просто физически не может так сделать! Ну пойми, нельзя так! Пусть гримироваться у тебя уже немного получается, но в шкуру того, кого ты показываешь, ты влезть пока не можешь. А так нельзя! Тебе никто не поверит. Не знаю, зачем ты это все решил учить, но пока что ты не понимаешь самого основного. Выход такой – когда свободен – встань где-нибудь и наблюдай за людьми. Самыми разными. Как они себя ведут, как разговаривают, как двигаются, да даже как дышат, наконец! Пробуй мысленно представлять себя на их месте. У тебя же хорошая память, я это уже выяснил. Вот и пользуйся ей! И самое главное – превращение в другого человека сначала происходит у тебя в голове. И только потом нужно переодеваться, маскироваться. Если не смог у себя в голове стать кем надо, то никакая одежда и грим не помогут.

…Через пару месяцев такой жизни у Кассиуса уже неплохо получалось изображать простых персонажей. Мужских. Женские не давались парню вовсе. А если быть более точным, то гордость аристократа попросту не давала Кассиусу вжиться в роль. Промучившись так пару десятков раз, юноша плюнул на эту затею. И в ультимативной форме отказался изображать особей женского пола. На что Тода очень обрадовался – значит, меньше нужно учить.

Дальше Кассиус, переодеваясь в разных людей, выполнял простые поручения. В роли небогатого крестьянина почти час торговался, пытаясь купить два ведра мелкой рыбы дешевле двух медяшек. Купил. И половина лагеря артистов вечером ела ее жареную, сквозь зубы матерясь на умника, умудрившегося найти настолько костлявую рыбу.

Под личиной грузчика устраивался на работу на склад зерна. Поразил до глубины души уже немолодого приказчика, вскинув для проверки сразу три больших мешка с крупой на одно плечо. Договорился. На следующий день, разумеется, не вышел на работу. А приказчик от огорчения напился – такой работник «сорвался».

Под видом простого юноши-горожанина добивался встречи с чиновником, управляющим городом. Разумеется, ему отказали – кто он и кто уважаемый чиновник? После чего парень разрыдался (спасибо специальной едкой настойке, спрятанной в рукаве) и рассказал, что из-за отказа уйдет заканчивать жизнь самоубийством. Чем ужасно развеселил служащих в приемной. После чего ушел. Таким образом, задание хитроумного Тоды выполнил. Пропажу одной из печатей со стола служащего обнаружили только через день, даже не подумав на юношу-горожанина.

Обычный полдень. Пустырь возле церкви Спес. В лагере артистов бурлит жизнь. Почти в центре, на пыльном пятачке вытоптанной земли Веста в тренировочной одежде отрабатывает элементы какого-то танца. Недалеко рыжебородый Приск, голый по пояс, привычно жонглирует тяжеленными металлическими чушками. Как обычно, пытаясь произвести максимум впечатления на фигуристую девушку. Возле грязно-желтой палатки детвора пытается дрессировать собаку.

– Зог, лежать!

– Зог, дай лапу!

– Зог, прыгай, прыгай!

Мудрый пес не особо слушает почти одновременные команды человеческих детенышей, но при этом с удовольствием ест специальную прикормку, которой и должны его поощрять после каждого трюка.

Все это прерывает резкий, неприятный деревянный треск, с которым рухнула самая большая палатка. Открывая вид на группу мужчин. Откровенно бандитские рожи, старая кожаная броня с металлическими элементами, Висящее на поясах оружие. И явно недобрые намерения.

– Флор, жирная скотина, вылазь! – рявкнул самый высокий из них, делая шаг вперед. Могучее телосложение, почти не уступающее Приску, и буйная растительность делали его похожим на дикого зверя, ставшего на задние лапы.

Все артисты подходили за спину рыжебородому здоровяку, образуя толпу. Мужчины, женщины. Дети прятались, выглядывая из-за разных укрытий.

Флор тоже подошел и встал рядом.

– Ну вот и ты, «дружище»! – изобразил радость вышедший вперед.

– Мард… – глухо уронил главный среди артистов.

– Нет-нет, – покачал пальцем мужчина. – Для тебя, падаль, я – господин Мардоний. Вы так быстро убежали из Буксента в этот, как его…

– Энез, – подсказал один из пришедших с ним.

– Да, точно, Энез. А ведь нам некогда за вами ходить. Мы с ребятами работаем, меняем свою кровь и пот на жалкие гроши, верно? А в это же время вы крутите задницами, – тут он мазнул сальным взглядом на Весту, – и показываете фокусы. В общем, легко и приятно живете. Но так же неправильно? Нужно делиться! Верно, братья?

Ухмылки на лицах пришедших с ним показывали полную поддержку словам главного.

– В общем, с вас с учетом Буксента тридцать золотых и пару девок посимпатичней, вместе с этой, – тыкнул пальцем в танцовщицу Мард. – Да, и давайте, шевелитесь, падаль. Некогда мне тут стоять.

Артисты растерянно переглядывались. Банда наемников, повстречавшаяся им в другом городе, случайно обнаружила их и в этом. Тогда помог срочный переезд. Ведь за бродячих артистов никто не вступится, хоть убей их всех. Максимум – это назначат штраф в полмедяка за каждого погибшего в черте города. Снова пообещать заплатить завтра и сбежать? В этот раз они уже не успеют этого сделать – одиннадцать головорезов за спиной их главного намекают на то, что на старую уловку они уже не купятся. Единственная надежда на чародея, недавно по каким-то своим причинам присоединившегося к ним. Может, он сможет их напугать и получится сбежать? Вот только где он, когда так нужен?